Школа пациентов: Совместный проект портала «Милосердие.ru» и региональной пациентской организации «Рак лечится».Место проведения: Санкт-Петербургский клинический научно-практический центр специализированных видов медицинской помощи (онкологический).Участники: пациенты с различными онко-диагнозами.Автор идеи: журналист и пациент Вероника Севостьянова.Тема выпуска: химиотерапия
На вопросы пациентов в этом выпуске отвечает заведующий отделением колопроктологии, хирург-онколог-колопроктолог, врач высшей категории, к.м.н. Илья Леонидович Черниковский.
Меня оперировали не онкологи – это неправильно?
— Я до сих пор в сомнениях, правильно ли они меня оперировали? Дело в том, что рак у меня обнаружили врачи обычной городской больницы, когда меня положили на операцию по поводу непроходимости. Оперировали не онкологи. Что они должны были делать, когда обнаружили, что у меня рак?
— Да, мы очень часто боремся с хирургами общегородской сети, чтобы они делали так, как положено делать. А положено следующее.
Если больной попадает в общегородской стационар с кишечной непроходимостью, вызванной опухолью прямой кишки, задача дежурного хирурга ликвидировать осложнения. То есть ликвидировать кишечную непроходимость минимальными хирургическими методами. Это значит: либо вывести колостому и больше ничего не делать, либо, если у больницы есть такие возможности, — а сейчас все больше таких больниц, — поставить стент в зону опухоли и таким образом разрешить кишечную непроходимость.
После этого нужно отправить пациента на дополнительные уже обследования, которые и положено выполнить при раке прямой кишки. Это, как минимум, МРТ малого таза, КТ груди и живота и биопсия, естественно. И тогда уже после этих обследований врачи-онкологи принимает решение, как лечить в каждом конкретном случае.
Принимают решения сразу и хирург-онколог, и химиотерапевт, и радиолог, потому что рак прямой кишки лечится мультимодально. Только операции не достаточно, как правило. Иногда бывает достаточно, но только если это ранняя стадия. А это бывает редко. И уж точно ни тогда, когда случилась непроходимость.
А просто взять и прооперировать в стационаре, даже если хирург сделает качественно эту операцию, этого недостаточно, чтобы получить хороший отдаленный результат.
— А хирург просто глазами видит, что это опухоль злокачественная? Обычный хирург, не онколог? Опухоль чем-то сразу отличается?
— Ну, скажем так, на 99% визуально это понятно.
После операции: как следить за собой
— Какая профилактика после операции, на что обращать внимание в течение первого года, чтобы не было рецидивов?
— Основное условие, которое должен выполнять больной после того, как мы ему прооперировали опухоль прямой или ободочной кишки это вовремя проходить все нужные обследования. Перечислю необходимое.
Раз в полгода компьютерная томограмма груди и живота и фиброколлоноскопию. Это обязательно делать в ближайшие два года после операции. Повторюсь, каждые полгода. И если в течение двух лет все в порядке, — следующие три года надо обследоваться раз в год. Все те же самые обследования.
Кроме того, раз в три месяца в течении пяти лет нужно сдавать кровь на раковоэмбриональный антиген. Это онкомаркер. Но! Надо понимать, что его значение не является определяющим. Если он несколько повышен, это не значит, что все плохо. Гораздо более важно, если он был, допустим, чуть повышен, а стал серьезно повышен, вот это повод для того, чтобы более подробно обследоваться. Но опять же, и это не значит, что обязательно есть рецидив. Потому что онкомаркер может повышаться и по другим причинам, а не только в связи с тем, что есть прогрессирование заболевания.
— Анализы сдавать по месту жительства?
— Да. Я понимаю, что с этим часто бывают сложности. Давайте я скажу, как должно быть в идеале. Вы приходите к районному онкологу, районный онколог отправляет вас в то учреждение, где есть этот томограф, и вас должны в рамках ОМС обследовать.
Но я понимаю, что в реальности это происходит с очередью примерно в три месяца. Так что, наверное, если вы хотите делать это бесплатно, стоит заранее в поликлинику приходить и уже планировать с районным онкологом, что вам через три месяца понадобится это исследование.
И давайте я закончу, а то я не до конца ответил на вопрос о профилактике рецидива. Профилактики, как таковой не существует, к сожалению. Мы не можем ничего сделать, чтобы рецидив не возник. Но, если он возник, мы можем сделать все, чтобы диагностировать его на той стадии, когда с ним можно бороться. Желательно хирургически. Поэтому такие обследования регулярно и надо проходить.
— Колоскопию, если опять же по правилам и в идеале, должны делать под наркозом? И какие нужны для этого показания и анализы, чтобы разрешили наркоз?
— Колоскопию во всех развитых странах делают под наркозом. У нас опять же с этим сложности, но такая услуга, в принципе, имеется.
И там короткий список анализов для разрешения. Кровь на маркеры инфекционных заболеваний, гепатиты, СПИД, сифилис и свежая кардиограмма. Или если есть проблемы с сердцем, то тогда еще консультация с терапевтом и кардиологом. Этого в принципе достаточно, чтобы дать внутривенно короткий наркоз на колоскопию.
Рецидив рецидиву рознь
— Рецидивы от чего возникают?
— Ну, причин много. Первая причина, это стадия заболевания. Если мы имеем изначально дело с запущенной стадией заболевания, то рецидив скорее всего неизбежен.
И давайте сразу разделим. Рецидив может быть местный, то есть в том месте, где была опухоль, которую удалили. Это первый вариант. И второй вариант – системный рецидив, когда появляются очаги в других органах: в печени, в легких, в мягких тканях.
Появление локального рецидива, как правило, это последствие не очень удачного вмешательства. Или это было вмешательство, которое не позволило удалить всю опухолевую ткань в пределах с запасом. Например, из-за местного распространения опухоли были участки где не было четкого отступа от края опухоли, там и может возникнуть рецидив. То есть основной способ избежать рецидива местного, локального это изначально найти хорошего врача.
Что касается рецидива системного, то есть появления метастазов, — будем называть вещи своими именами, — то здесь все зависит в большей степени от биологии самой опухоли, от индивидуальных особенностей онкологического процесса.
Чтобы минимизировать риски системного рецидива мы назначаем, как правило, профилактическую химиотерапию. Я думаю, что вы уже общались на Школах с химиотерапевтами, они более подробно рассказывали. И это позволяет снизить риск рецидива примерно на 5 – 10%. Не сильно, не на большие цифры. Но тем не менее снижает, и поэтому ее проводят. Никаких других доказанных способов, чтобы минимизировать риски рецидива не существует. Кто бы и что бы вам не рассказывал.
Как выбрать, делать или не делать химию?
— А как же всякие осложнения при химиотерапии? Многие и от самой химии умирают. Можно ли от нее тогда отказаться? У меня и так ослабленный организм. Как выбрать?
О: — Ну, если мы говорим, о профилактической химиотерапии, а ее эффективность невысока, как я уже сказал, то может от нее лучше и отказаться. Потому что 5 – 10% снижения риска рецидива, но при этом повышение риска смерти от осложнения сердечно-сосудистой системы не стоят того.
Если же нужна лечебная химиотерапия, это другая история. Пока у нас нет других способов лечить, кроме как химиотерапией. Но и тогда есть варианты. Это варианты снижения дозы препаратов, выбор схем лечения, выбор менее токсичных лекарств, выбор таблетированных форм. Выбор другого способа приема, не максимальными дозами, а допустим, маленькими дозами, но каждый день. Есть масса вариантов, как можно попытаться минимизировать риски осложнений для сердечно-сосудистой системы, и при этом получить специальное лечение.
Я похудел в конце лечения: что это значит?
— Скажите, нормально ли это, что я похудел к концу лечения? Резко.
— А лечились как?
— Облучение. Саркома носа. И было у меня 70 килограммов, а в конце лечения только 63 килограмма теперь.
— Ну, скажем так, это не очень нормально, потому что то, что вам делали, это локальное воздействие. Локальное воздействие именно на опухоль. Не системное. То есть, на весь организм воздействия практически нет.
Бывает, что лучевая терапия дает такой эффект как снижение веса, могут быть и проблемы с кровью связанные, но это бывает нечасто. Ваш случай не очень типичный. Поэтому, если вы не обследованы в достаточной степени, то лучше обследоваться полностью. Пойти в поликлинику и именно так и сказать, что вы похудели. Кишку проверить, желудок проверить, сделать УЗИ брюшной полости.
— Прямо просто и сказать, что я похудел???
— Да. Именно так и сказать. И, кстати, раз уж вы сейчас все еще проходите лечение в Онкоцентре, то надо сказать вашему лечащему врачу, чтобы он сделал в выписке такие рекомендации. А если написано в рекомендациях, то районный онколог должен это выполнять. Это самый оптимальный в данном случае путь. Потому что мы опять подходим к теме, что должно быть и что есть на самом деле. Мы знаем как должно быть, но к сожалению, мы далеки от того идеала.
— А вот я тоже про похудение. Первую химию мне когда сделали, я резко похудела. А вторую сейчас сделали, и я стала поправляться.
— Это хороший признак, на самом деле. Хороший признак. Почему? Тут надо понимать, что если идет активный опухолевый процесс, то это все сопровождается довольно высоким потреблением белка. Глюкоза, которая нужна быстрорастущей опухоли, она не может взяться только из того, что вы едите, этого недостаточно. И поэтому начинают в первую очередь использоваться белки собственного организма. Это и приводит к снижению веса, к нарушению работы ферментативных систем и т.д. Поэтому, если вдруг, во время лечения человек перестал терять вес, и даже стал немножко набирать, то косвенно, — не обязательно, что это прямо вот хорошо точно, — но косвенно мы считаем что это неплохо. Что это признак того, что все идет как надо.
Питается ли рак глюкозой
— А рак прямой кишки он на первом месте среди всех болезней рака?
— Нет. Колоректальный рак, раки и прямой и ободочной кишки, которые мы объединяем в одну градацию, если посмотреть на частоту среди всех онкологических заболеваний, занимает третье место. А первое? У женщин это рак молочной железы и рак яичника. У мужчин — рак легких.
— Говорят, что рак питается глюкозой, значит ли это, что сахар нам нельзя?
— Нет, это значит, что глюкоза это универсальное питание для клетки. Любая клетка, — здоровая, больная, — любая клетка организма питается глюкозой. И все, что человек потребляет, все рано или поздно переходит в состояние глюкозы и потребляется клетками. Неважно, сладкое ты съел или нет. Можно съесть мясо, и все равно часть элементов, такие как аминокислоты пойдут на строительство белков. А все остальное содержание оно перейдет так или иначе в глюкозу. Для этого есть ряд биохимических процессов в клетке, которые направлены именно на то, чтобы получить глюкозу. Поэтому, что бы вы ни ели, организм так или иначе будет запасать это как глюкозу.
— Расскажите, пожалуйста, про питание после операции. Что можно есть, если мне поставили стому?
— Существенных ограничений в питании почти нет. Хотя здесь важно, какая стома. Есть илеостома, это когда выводят тонкую кишку. И есть колостома, когда выводится толстая кишка.
В толстой кишке происходит всасывание воды в организме. Вся вода что есть, идет по кишечнику, и ее всасывание наступает только в толстой кишке. Если толстая кишка отключена, то есть если выведена тонкая кишка и все остальное (толстая кишка) уже дальше не участвует в работе, — уходит много жидкости. Потому что тогда жидкость мало всасывается. Нужно восполнять эту потерю, потребляя много жидкости. Сначала мы, прежде чем организм адаптируется, назначаем инфузионную терапию, внутривенно жидкость добавляется к тому, что человек пьет. А потом потихонечку, через несколько дней, если наступает адаптация, человек уже начинает восполнять эту потерю самостоятельно, но все равно надо много потреблять жидкости.
А если мы говорим о колостоме, то есть когда толстая кишка большей своей частью работает, и жидкость всасывается, тогда это не столь принципиально, и жидкость в таком количестве не нужна.
Но в любом случае, и при колостоме и при илеостоме ограничений в питании практически, нет. Ну, первые сутки. А дальше уже можно начинать есть. Когда кишечник начал работать и сокращаться, — можно есть. Потому что нет анастомозов, нет опасных участков, поэтому можно начинать есть полноценно.
— А стома — это насовсем?
— Это у всех по-разному. Есть три ситуации. Первая, когда мы убрали часть кишки (как правило, это прямая кишка), пришили вышележащий участок к самому низу, к оставшейся части прямой кишки. Но для того, чтобы исключить осложнения связанные с несостоятельностью этих швов (а мы понимаем, что если швы не состоялись, то каловое содержимое попало в живот, и это катастрофа), чтобы минимизировать этот риск мы выводим выше этой зоны петлю кишки. И кал туда вниз, где все это пришито, не идет. Таким образом все заживает спокойно, без этих проблем, и дальше уже необходима лишь маленькая операция. Эта петля кишки сшивается и погружается обратно в живот. Через два месяца, допустим.
Второй вариант. Убрали часть кишки и снизу отрезали ее, но не пришили к тому участку снизу, а просто вывели конец кишки на переднюю брюшную стенку. Это называется концевая стома. Здесь есть возможность обратно потом пришить кишку, но это уже большая операция, полостная, она длится долго. И это значительно сложнее, чем закрыть просто эту петельку.
И третий вариант, когда мы вынуждены при очень низких опухолях, которые поражают анус убрать все. Вместе с анусом. И тогда, конечно, никаких вариантов восстановления. Эта стома навсегда.
И возвращаясь к питанию. Никаких особых ограничений при выведенной стоме по питанию нет. Как только организм восстановился после операции, можно переходить к привычному режиму.
Отец болел, я болею – заболеет ли младший брат?
— Илья Леонидович, а у меня по наследственности заболевание. У меня и отец заболел, до меня еще. И я болею. И у меня есть младший брат. Как можно обследоваться моему брату? Чтобы на ранних стадиях обнаруживать болезнь?
— Если вы беспокоитесь, что у брата могут быть эти же проблемы, тогда нет ничего проще, чем просто придти и провериться. Сделать колоноскопию, — ну сейчас я имею в виду, если у других членов семьи тоже колоректальный рак, а среди колоректальных раков, действительно, 10% это наследственные раки, это уже известно и доказано. Особенно, если они возникают в молодом возрасте. Поэтому брат может просто придти и обследоваться.
Если же говорим не об одном виде рака, а у родственников, были разные виды онкозаболеваний, то уже сложнее алгоритм. Но как вариант, есть такой Фонд профилактики рака, если вы зайдете на их сайт в интернете, то увидите, что они опубликовали специальную анкету.
Вы заполняете анкету, сколько вам лет, какие у вас привычки и прочее, прочее, прочее, в том числе и информация о болезнях родственников. И после заполнения анкеты, вам выдается программа, какие надо провести обследования, какие из них в ближайший год, а что сделать через три, через пять лет. Это очень хорошая программа, они недавно ее разработали.
Это пока уникальная такая универсальная программа. Никто пока такой алгоритм четко не разработал и не утвердил. Все остальные рекомендации от разных специалистов, по разной нозологии — свои. Я могу дать рекомендации, как проводить скрининг колоректального рака, кто-то расскажет как проводить скрининг молочной железы, но вот чтобы все вместе это собрать воедино и дать общую такую рекомендацию, пока только они попытались сделать такую программу.
Если же мы говорим только про колоректальный рак, то, во-первых, надо понять, входит ли человек в группу высокого или среднего риска. Что такое средний риск? Это если родственники болели раком прямой или ободочной кишки. И тогда он должен начать обследоваться с сорока лет, и далее обследоваться раз в пять лет, кишку проверять.
Если человек входит в группу высокого риска, это отдельная история. Это люди с наследственными генетическими синдромами. Есть такие. Допустим существует диффузный семейный полипоз. При этом синдроме стопроцентно возникнет рак в течение жизни в кишке. И важно его не пропустить. Поэтому этот человек должен обследоваться регулярно, чуть ли не раз в год. Делать колоноскопию, удалять полипы, брать гистологию, биопсию проводить и т.д.
И есть группа низкого риска. Он должны начинать обследоваться с 55 лет. Такой возраст выбрали, потому что именно с этого возраста начинается довольно ощутимое повышение частоты заболевания.
Врачи говорят то одно, то другое
— Меня вот уже по трем больницам посылают из одной в другую. И сначала говорили, что срочно надо операцию делать, теперь от операции отказались, делают сейчас радиотерапию. У меня рак предстательной железы.
— С заболеванием предстательной железы нет однозначно понятных представлений, что лучше. И операция, и лучевая терапия, и гормонотерапия, как правило, одинаково эффективны. То есть, что бы ни выбрали, любой способ лечения, общая выживаемость на группу больных не изменится. Что в группе больных, которых оперировали, что в группе больных, которых облучали, что те, кто получали гормоны.
Поэтому кто-то считает, что лучше заболевание простаты прооперировать. А есть и больные, которые считают, что «не надо меня облучать, давайте лучше все уберем». И так ему спокойнее. Или мы понимаем, что риск операции высокий, много сопутствующих заболеваний, сердечно-сосудистые проблемы в анамнезе, инсульты, инфаркты, — зачем тогда рисковать, если результат одинаковый, — лучше облучить. Поэтому и то, и другое решение, здесь правомочно. А например, при раке ободочной кишки самое эффективное — это хирургия.
— А при раке шейки матки?
— Здесь зависит от того какая стадия. Если ранняя, то начинать надо с лучевой терапии.
— Правда ли, что на ранней стадии вообще возможно излечение без операции?
— Да. На ранней стадии возможно излечение без операции. Но не все виды рака. Без хирургического вмешательства могут быть вылечены рак шейки матки, рак прямой кишки и анального канала. Например, если мы берем историю с плоскоклеточным раком анального канала (и обычно рак шейки матки это плоскоклеточный рак тоже) то и тот и другой можем быть вылечен лучевой терапией.
Рак анального канала на 70% вылечивается без операции. Рак шейки матки на ранней стадии почти всегда вылечивается без операции. Если не ранняя стадия, то обязательно надо облучать после оперирования. Так результаты будут лучше. Но надо понимать, что далеко не все опухоли поддаются лучевой терапии. Рак поджелудочной железы, например, не лечится лучевой терапией. И есть еще ряд опухолей, которые облучать просто бесполезно, не получится ничего.
Фото: Александр Голуб
Следующая Школа пациентов состоится 22 июня в 15.00. Встреча бесплатна. Адрес: Ленинградская обл., пос. Песочный, ул. Ленинградская, д.68А, Онкоцентр, 2 этаж, малый конференц-зал.На вопросы всех присутствующих ответит психолог Онкоцентра Карпов Антон Олегович. Иногородние могут задать свои вопросы на почту medknigarussia@mail.ru или на странице организации «Рак лечится» в Фейсбуке.
Запись Меня оперировали не онкологи впервые появилась Милосердие.ru.
От издателей
…В древних патериках встречается образ монашествующих в виде трех птиц: монахи ранних веков христианства, средних и последних времен. Первые две птицы имели достаточно сип, чтобы, избегая искушений, достигать Царства Небесного; третья же птица, представляющая образ монаха последних времен, то взмывала к небу, то без сил падала на землю, то снова устремлялась ввысь.
В современном мире, где искушения становятся все разнообразнее и изощреннее, для нас очень важен опыт последних по времени подвижников, живших рядом с нами, прошедших сквозь «соблазны мира» и достигших Царства Небесного.
В книгу «У Троицы окрыленные» вошли две из трех частей воспоминаний о Троице-Сергиевой Лавре в период ее послевоенного восстановления, с 1950 по 1960 год.
Автор воспоминаний — архимандрит Тихон (Агриков) — бывший преподаватель Московской Духовной Академии и насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Истинный православный подвижник, человек высокой духовной жизни, он пользовался любовью и уважением студентов Академии и духовных чад. В своей жизни отец Тихон перенес тяжелые испытания и теперь многие годы находится в затворе.
Книга имеет большое значение для сегодняшних христиан, поскольку в ней содержится духовный опыт современных нам подвижников благочестия.
Книга издана с благословения автора — архимандрита Тихона (Агрикова), которое было передано игумену Александру (Агрикову).
* * *
Недавно рассказывали страшный случай, как где-то в Летове (Рязанская область) неожиданно пропала одна молодая инокиня. Она обычно пела в храме. И вот началась вечерняя служба — а ее нет и нет. На другой день — тоже нет. И на третий, и на четвертый… Милиция всех поставила на ноги. Ищут — нет ее. На пятый день бабы пошли по грибы и… увидели в лощине человеческую ногу в ботинке… Прибыли милиция, следователь. Разбросали ветки, землю: она! Пропавшая инокиня Мария, бедная, вся порезанная. Глаза выколоты. Сотни ножевых ран… Кто виноват? Златница. Только не эта бедная великомученица Мария виновна в златнице, нет: она пела в храме почти безвозмездно. Это злодей — лиходей, разбойник. Он узнал, что Мария пошла на почту получать перевод для старой монахини, и вот погубил невинную. Златница… Как это ужасно! Страшно.
«Надеющиися на Господа, яко гора Сион: не подвижится в век живый во Иерусалиме» (Пс 124, 1).
Чтобы быть свободным от привязанности к чему-либо, надо крепко уповать на Господа. Он кормит. Он хранит. Он утешит, защитит. Уж если о малых птичках, букашечках промышляет Он, то забудет ли Он о человеке? О наше маловерие, холодное безверие! Нищета духа!..
Батюшка, о котором пойдет речь, прибыл в Лавру поздним майским вечером 1948 г. Это был человек старше средних лет, одетый в подержанное осеннее пальто, зимнюю шапку, большие, не по размеру, сапоги. Из вещей — маленькая дорожная сумка. Тогда трудно было определить его занятие. Священник ли он? Монах ли? Мирской ли человек?.. Но по всему его внешнему облику можно было судить, что этот человек нелегко прожил годы прежней своей жизни.
Это был священник, проживший в миру много лет, служивший на многих приходах, отдавший Церкви Божией большую часть своих сил. Как и другие служители престола Божия того времени, он пережил много разных потрясений, обид, огорчений, но за все благодарил Бога и был бессребреник. Другой его замечательной чертой было то, что он любил всех людей. Хотя он и был в жизни не раз оскорблен, обманут, унижен, однако не потерял веры в человека, в лучшее, святое в нем. Батюшка знал, что как ни глубоко пал человек в тех или иных грехах, преступлениях, однако в нем всегда живет образ и подобие Божие, и поэтому он всегда может быть возвращен на путь добра. В нем всегда живет семя доброе, которое может возрасти при благоприятной обстановке.
Словом, в сердце этого доброго батюшки жил голос евангельской любви. Да и в его ветхой котомочке хранилось завернутое в чистую тряпицу Святое Евангелие — единственное сокровище его души. Он всегда питался Словом Божиим, как младенец молоком своей матери. Читал его при всяком удобном случае. В минуты горьких переживаний и искушений он не раз обливал эти священные страницы своими слезами. И особенно связала этого человека со Святым Евангелием трудная земная жизнь, постоянные тревоги и переживания. Не один раз он готов был низвергнуться в пропасть уныния и отчаяния, но когда брал в руки эту Святую Книгу, всегда приходили в душу отрада и успокоение. Какая-то новая благодатная сила, как свежая живительная струя, вливалась в измученное сердце и возрождала его к жизни. Да, любил старец Святое Евангелие. Любил его всей душой, так как обязан был Слову Божию своей жизнью.
Как часто мы слышим наставления, проповеди о том, что надо читать ежедневно Слово Божие, надо непременно освежать свою душу чудесным источником этой «живой воды». И сами-то мы прекрасно понимаем, что Слово Божие есть пища для души нашей, воздух для духовной жизни, что без него мы не сможем спастись и побороть все козни вражии. Но вот читать Святое Евангелие мы никак не научимся, никак мы не привяжемся к нему всей нашей душой. Отчего все это? Да, видимо, оттого, что беремся читать Слово Божие с легким, холодным сердцем. Оттого, что мало переживаем душой. Мало или совсем не хотим заниматься крестоношением. А может быть, еще и оттого, что мало несем скорбей, мало страдаем. Живем обычной, мелкой, суетной жизнью.
***
В Италии горел город. Падали, рушились огромные здания. Пламя, как море, бушевало везде. Гибло множество людей. Их живьем заваливали камни зданий, пожирал пламень огня. Они бежали по горящим улицам, кричали, взывали о помощи, давили друг друга. Ад кромешный! На краю города, где пламя и смятение были так же сильны, у калитки одного дома стояли два человека: маленький мальчик и седой старик. Они были очень спокойны, будто их совсем ничего не касалось, хотя рядом с ними все пылало в огне и рушились с грохотом стены домов. Мимо бежали люди, гонимые страхом и ужасом, а эти двое стояли спокойно. Мальчик тонким голосочком говорил: «А мы не боимся, нам совсем не страшно». В своих тонких ручонках он держал образ Божией Матери, а дед стоял и тихо крестился… Какие они счастливые! Даже в таком ужасе, в пасти смерти, в бездне огня им не страшно. Они спокойны… С Господом, с надеждой на Его великую помощь люди делаются неустрашимы.
***
На обрывистой скале у моря стоит мрачный замок. В нем когда-то жили люди, он был светел, устроен, красив. Теперь он мрачен и пуст. Мореплаватели на кораблях обходят подальше это место. Пешеходы совсем не бывают здесь. Недоступно высоко, страшно. К тому же по ночам в этом старом неприступном замке творится ужасное. Будто удары грома раскатываются по окрестности, блистающие молнии вырываются из темных, как адская пасть, окон. Вся огромная гора, на которой стоит это чудовищное сооружение, шатается, трясется, дрожит, будто вот-вот расколется, разлетится и обрушится в море. Но минуты две-три — и снова тишина, как в могиле. Снова стоит на неприступной скале замок — угрюмый, страшный, таинственный. Что за ужас! Что там делается? Кто там внутри? Для многих, многих это была тайна, страшная, неразгаданная тайна.
А вот для юной Матроны все было ясно, не страшно и даже спасительно. Она одна жила в этом страшном старом замке. Она забралась сюда чудом и спасалась в одиночестве. Но враг рода человеческого не терпел ее подвига. Он гнал ее отсюда страхованиями, привидениями, кознями. Матрона не уходила. Тогда диавол метал громы и молнии, устрашая ее этим. Она не уступала. В одну из ночей он в виде злой, страшной, костлявой старухи приблизился к ней… Матрона прижалась спиной к стене и вынесла ужасную встречу, молясь в душе, призывая Господа на помощь. Наутро единственный человек, который знал о ней и изредка приносил ей пищу, нашел ее в крови, без памяти лежащую на камнях. Очнулась. Не ушла. И не бесы ее, а она прогнала их с этого места…
***
Вот и заканчивается первая часть моих Воспоминаний. В ней говорится, как видите, о восьми иноках Троице-Сергиевой Лавры, которые жили во святой обители до 1955 г. Воспоминания эти написаны простым языком, чтобы они всем были понятны и доступны. Я хотел даже писать еще проще и яснее, но у меня, как видите, это не получилось. Сожалею. Но что делать, говорят, что простота, как и все доброе, есть дар Божий, и дар очень большой. Но в будущем, если Господь благословит, постараюсь отдать все свои силы, чтобы продолжить свои Воспоминания до 1960 г., а потом и дальше. Да и написать лучше, и интереснее, и содержательнее.
Прошу своих читателей, прошу очень убедительно о том, чтобы они не только терпеливо прочли эти мои скучные строки о бывших насельниках святой обители нашей, но чтобы они в своих святых молитвах никогда не забывали эти дорогие имена братии наших, о к которых я пишу в этих воспоминаниях, чтобы о них всегда молились Господу, чтобы всегда подавали на проскомидию их имена. Хотя мы верим, что Господь, по молитвам Преподобного Сергия, их удостоил вечной радости на небесах, тем не менее наша общая молитва еще более утвердит их положение в загробном мире. Да и для нас самих, как учат нас святые отцы, в этом есть большая-пребольшая польза. Потому что, поминая за упокой добрых людей, мы этим подвигаем их на молитву о нас, грешных. Они больше молятся о нас, помогают нам своими святыми молитвами в спасении. Вот это моя первая просьба к моим благодушным и дорогим читателям.
Есть и вторая просьба. Она выражается в том, чтобы, когда читатель прочтет эти мои Воспоминания о добрых подвижниках нашей святой обители, он великодушно снизошел к моим всем немощам. Ведь греха таить нечего — написано очень плохо… Бесталанно, может быть, бессодержательно, безынтересно. Вот и прошу простить мои ошибки, немощи. Тем более, что я ведь не какой-либо писатель или художник слова, или еще кто. Совсем ни тот, ни другой, а просто монах — и все. А писать-то об этом взялся только из послушания, чтобы сохранить память о добрых иноках-старцах. А еще чтобы показать, что и теперь святая Лавра не бедна хорошими боголюбивыми тружениками, которые отдавали свои силы и самую жизнь во славу Божию.
Третья просьба к моим дорогим читателям — это помянуть писавшего в своих святых молитвах.
Но и это еще не все. Есть и четвертая просьба, может быть, самая большая. Очень быхотел, чтобы прочитанное здесь послужило тебе, мой любезный брат или сестра, на спасение души, чтобы чтение было не простым любопытством и тратой драгоценного для нас времени, но добрым назиданием, наставлением. Полезным для спасения. В этом вся моя радость и цель моих трудов. И если хоть немного помогут мои Воспоминания читателю во спасение души его, моя цель будет достигнута,и я буду счастлив.
Конец первой части. Аминь и слава Богу.
Духовные наставления. (Приложение к I части)
| Светом Божественным осняемь,и со Ангелы ныне на небесех водворяйся…(Канон Преподобному Сергию) |
Тайна. Какое это вепикое и многозначительное слово! Есть тайны личные, тайны семейные, тайны государственные, церковные, Божественные… Сколько этих тайн? Самые малые тайны — это личные, а самые большие — Божественные. В христианском понятии (говорим: в Промыслительном) тайны личные сорастворяются, если можно так выразиться, в тайнах Божественных. Например, жизнь человека, его судьба совершаются в плане Божественного Промысла, т.е. все, что ни случается в человеческой жизни,— все это не без воли Божией. Отсюда и жизнь христианская — это особая жизнь. Так младенец растет и сохраняется под опекой родной матери: мать за ним смотрит, она его учит ходить, она кормит его, бережет от всего недоброго, вредного. Так точно и Господь поступает с христианином: хранит его, питает, наставляет, наказывает, спасает. Какая в этом радость для нас, верующих в Господа! Даже когда мы нагрешим, Господь нас больше очищает, исправляет, чем наказывает или карает.
Да, в жизни человека много тайн, очень и очень много. Кругом тайны, везде тайны, каждую минуту совершаются тайны.
Ну, например, начнем с раннего утра. Пробудился человек от сна. Знает ли он, что проживет этот день благополучно или умрет в этот день? Не знает. Тайна. Пошел он на свою службу. Уверен ли он в том, что на работе у него сегодня все обойдется без несчастия? Не уверен. Тайна. Задумал он что-нибудь сегодня сделать; а может ли он вас заверить, что непременно это сделает? Не может. Тайна. Ложится спать. Проснется ли утром в здравии и вообще проснется ли. А может, умрет ночью? Тайна. Кругом тайны, тайны, тайны. И если говорят, что все возможно для человека, что человеческий разум всемогущ, это — ошибка. Все возможно только одному Богу. Он один Всемогущ, Всеведущ, Всесилен. Ему слава, держава во веки! Аминь.
Хорошо жить с Господом, хорошо во всем доверять Ему. Хорошо любить Его, веровать в Него, служить Ему. Счастливы люди, которые сделали правильный выбор в жизни — жить с Господом. Им никакие неожиданности, никакие тайны не страшны.
***
В Италии горел город. Падали, рушились огромные здания. Пламя, как море, бушевало везде. Гибло множество людей. Их живьем заваливали камни зданий, пожирал пламень огня. Они бежали по горящим улицам, кричали, взывали о помощи, давили друг друга. Ад кромешный! На краю города, где пламя и смятение были так же сильны, у калитки одного дома стояли два человека: маленький мальчик и седой старик. Они были очень спокойны, будто их совсем ничего не касалось, хотя рядом с ними все пылало в огне и рушились с грохотом стены домов. Мимо бежали люди, гонимые страхом и ужасом, а эти двое стояли спокойно. Мальчик тонким голосочком говорил: «А мы не боимся, нам совсем не страшно». В своих тонких ручонках он держал образ Божией Матери, а дед стоял и тихо крестился… Какие они счастливые! Даже в таком ужасе, в пасти смерти, в бездне огня им не страшно. Они спокойны… С Господом, с надеждой на Его великую помощь люди делаются неустрашимы.
***
На обрывистой скале у моря стоит мрачный замок. В нем когда-то жили люди, он был светел, устроен, красив. Теперь он мрачен и пуст. Мореплаватели на кораблях обходят подальше это место. Пешеходы совсем не бывают здесь. Недоступно высоко, страшно. К тому же по ночам в этом старом неприступном замке творится ужасное. Будто удары грома раскатываются по окрестности, блистающие молнии вырываются из темных, как адская пасть, окон. Вся огромная гора, на которой стоит это чудовищное сооружение, шатается, трясется, дрожит, будто вот-вот расколется, разлетится и обрушится в море. Но минуты две-три — и снова тишина, как в могиле. Снова стоит на неприступной скале замок — угрюмый, страшный, таинственный. Что за ужас! Что там делается? Кто там внутри? Для многих, многих это была тайна, страшная, неразгаданная тайна.
А вот для юной Матроны все было ясно, не страшно и даже спасительно. Она одна жила в этом страшном старом замке. Она забралась сюда чудом и спасалась в одиночестве. Но враг рода человеческого не терпел ее подвига. Он гнал ее отсюда страхованиями, привидениями, кознями. Матрона не уходила. Тогда диавол метал громы и молнии, устрашая ее этим. Она не уступала. В одну из ночей он в виде злой, страшной, костлявой старухи приблизился к ней… Матрона прижалась спиной к стене и вынесла ужасную встречу, молясь в душе, призывая Господа на помощь. Наутро единственный человек, который знал о ней и изредка приносил ей пищу, нашел ее в крови, без памяти лежащую на камнях. Очнулась. Не ушла. И не бесы ее, а она прогнала их с этого места…
***
Пред образом Спасителя в терновом венце молится дитя. Вокруг все тихо и спокойно. В кроватке рядом спит маленькая сестренка, блаженная ангельская улыбка озаряет личико. Мать, утрудившись за день, отдыхает в соседней комнате. «Господи,— шепчут детские уста,— помилуй мою маменьку, мою бабыньку, мою сестренку Таню, нашу собачку Жучку и нашего рыжего кота Ваську….» И курчавая детская головка низко-низко клонится к земле… А потом снова: «Господи, помилуй мою маменьку, мою бабыньку, мою сестричку Таню, нашу собачку Жучку и нашего рыжего кота Ваську…» — и опять головка тихо-тихо склоняется к земле… (Из воспоминаний детских лет в Бозе недавно почившего Владыки). Любовь, всеобъемлющая любовь неиспорченного детского сердца… Всех ему жалко — и маменьку родную, труженицу, и бабыньку старенькую, и сестрёнку, и домашнюю собачку Жучку, и рыжего кота Ваську…
***
Он был пономарем в Троицком соборе, ставил свечи у священной раки. И вот однажды утром чредной иеромонах приходит служить молебен Преподобному и видит, что пономарь Никодим стоит на своем месте и улыбается. «Все ли в добром здравии?» — спрашивает иеромонах Никодима. «Все, слава Богу»,— весело отвечает Никодим. Немного погодя иеромонах видит, что пономарь-то другой, а совсем не Никодим. И говорит: «Брат, а где Никодим? Ушел, что ли?» — «Нет, батюшка, Никодима-то совсем нынче не было». — «Да как же? — удивляется священник,— Ведь я только что его видел и с ним разговаривал». Почувствовали что-то неладное. Пошли в келию отца Никодима. Открыли, а он лежит недвижим, да уже и похолодевший. Ужаснулись и прославили Бога, что. Господь, знать, и по смерти ведет души наши на наше прежнее служение.
***
Один батюшка служил молебен. Он совершенно не думал о смерти: уж очень много треб было у него на каждый час. Ему, бедному, и подумать некогда было ни о чем: ни о смерти, ни о себе, ни о родных. Требы, требы, требы, как заведенный механизм.
Служит — вдруг запнулся, будто чего-то испугался. В упор уставился перед собой. Побледнел. Покраснел, снова побледнел. «Что с ним? — всполошились старушки.— Что это такое делается с батюшкой?». Не могут понять…
А батюшка сразу все понял, мигом догадался. Пред ним неожиданно предстала смерть… Как-будто какое-то привидение, явилась она, вся в белом, встала пред ним и не то печально, не то грозно в упор взглянула ему прямо в глаза… Старушки ее не видели, а вот батюшка увидел и растерялся. Когда после его спросили о причине замешательства, он тихо, но решительно сказал: «За мной приходила смерть. Я с вами последние дни, а может быть, и минуты».
О мой дорогой и милый читатель! Умоляю тебя: будем помнить о смерти! Помнить, чтобы бестрепетно ее встретить. А если забудем ее, она сама напомнит о себе. И как мучительна и страшна будет эта решающая встреча!..
***
В одно время в далекой Индии разыгралась смертельная проказа. Люди гибли сотнями: мужчины, женщины, дети. Чтоб сохранить народ от неминуемой гибели, начальство решило прокаженных отправить на необитаемый остров. Там им суждено было без лекарств, без лечения закончить свою страдальческую жизнь от страшной болезни.
Как известно, проказа неизлечима. Еще когда Господь наш Иисус Христос ходил по земле, и тогда прокаженные бродили группами, изгнанные из селений. И только Господь по милосердию Своему исцелял их. Здесь же некому было исцелять несчастных. Медленная страшная смерть настигала одного за другим. Люди падали посреди дороги, обезображенные, изуродованные проказой. Дома были наполнены трупами, где среди мертвых живые ожидали своей участи. Какая страшная болезнь проказа! По всему телу появлялись черные пятна, струпья, и особенно поражались мягкие части тела. Лицо обезображивалось до неузнаваемости. Нос, глаза проваливались, щеки разъедались болезнью, и все тело покрывалось гнойными ранами. Живой мертвец. Ходячий зловонный труп. Люди, ожидая неминуемой смерти, ходили по улицам и, как сумасшедшие, пели, кричали, ругались, смеялись. Под ногами валялись дети, мертвые и полуживые. Никому до них не было дела. И таких — целый остров, сотни тысяч людей, оставленных всеми и обреченных на смерть. На место умерших привозили новых страдальцев. Как несчастны быпи эти люди, заживо оплаканные родными!
Один молодой священник, жертвуя своей жизнью, решил добровольно поселиться на этом острове. Горя живой любовью к несчастным, он решил помочь им чем только сможет. Он привез на остров вместе со священными предметами врачебные средства. Сам здоровый, живя среди заразных больных, он рисковал каждую минуту. Он служил им Литургию, причащал их Святых Христовых Тайн, помогал лечебными средствами, напутствовал в последний путь. Надо было видеть слезы радости, умиления, благодарности, которыми отвечали несчастные прокаженные своему благодетелю.
Двенадцать лет жертвенно трудился молодой священник на «острове смерти». Бог его хранил, как светлого Ангела. Он был в самых опасных местах, среди самых заразных больных и оставался невредим. А вот однажды он заметил на своем лице малое темное пятно. Вначале он несколько растерялся, но потом, овладев собой, спокойно сказал: «Настал и мой час….» Через неделю он был неузнаваем. Проказа покрыла все его тело. Но живая любовь к ближним горела в его сердце еще сильнее. Он умирал спокойно. Вокруг рыдали несчастные прокаженные. Они лишались последней отрады, угасала их последняя надежда…
***
Живая любовь подвигла на живую жертву этого молодого пастыря. Живая любовь горела и в сердце игумена Тарасия. Он добровольно каждый день страдал, находясь среди греховно-больных и душевно-прокаженных, он не щадил своих сил и здоровья, чтобы только подать помощь духовно нуждающимся людям.
Особенно трогательна была его любовь к молодым и престарелым. Он знал, что жизнь человека зависит от его детства и воспитания. Поэтому с чисто евангельской любовью он нежно ласкал детишек и с особой теплотой и отеческим вниманием относился к юным. Знал старец, что юной душе грозят многие опасности. Юность всегда бурна, стремительна, подчас нерассудительна. Она особенно нуждается в поддержке. Как молодое деревце, если его вовремя не выправят и не привяжут к ровной опоре, на все время останется кривым, так и юная душа, если ее не направить на истинный путь, если ей не внушить истинное понятие о Боге, о вечной жизни, о душе,— всю жизнь будет блуждать во мраке неведения. И погибнет.
Батюшка отец Тарасий все это знал. Он знал и то, что современная нам юность особенно слаба нравственно, особенно нуждается в поддержке, особенно бедна духовно. А сколько в юности падений, искушений, соблазнов, огорчений, даже отчаяния! Хотя юная пора и богата радужными представлениями, светлыми мечтаниями, высокими идеалами, но, когда она остается без Бога, все это меркнет и не приносит полного счастья.
«Что ты, детка, так грустна и печальна? — обращается старец к юной девице.— Не горюй, люби Господа и храни целомудрие». Это было обычное обращение старца к молодым и юным душам. И, смотришь, человек прояснился. Печали как не бывало на лице его, точено луч брызнул с неба и осиял печальную душу.
И снова захотелось жить, трудиться, радоваться, молиться.
Любил старец направлять юную душу по пути воздержания и девства. Он знал, что девство велико пред Богом. Оно возвышенно, свято. Эта жертва благоприятна в очах Божиих. Ведь Сам Христос Спаситель, Пресвятая Дева Мария, большинство апостолов, праведников и мучеников были девственники.
О девство, как ты драгоценно, как прекрасно, как благородно, возвышенно! Даже так говорил отец Тарасий, что доброе девство — половина святости.
За такую нежную любовь к молодым людям старец нес всякие поношения, клевету, даже оскорбления. На него лили всякую грязь. И кто? Прежде всего свои братия, близкие и его же духовные чада. Ведь всегда, в любой семье бывают уроды. В духовной семье отца Тарасия были люди и невоздержанные в словах, и ревнивые, и завистливые, и всякого-всякого сорта. Особенно старец не терпел ревность между духовными детьми. Ведь он всем желал добра. Всех вел ко Христу. Всем вымаливал у Бога вечную жизнь. А они, его духовные чада, ревновали. Одна говорила, что вот батюшка ко мне относится хуже, а к той лучше, что ее любит больше, а меня меньше, что с ней беседует дольше, а со мной короче. А другая говорила, что вот батюшка дал той то-то и то-то, а мне нет, или ей лучше иконочку, а мне хуже, что ей просфорочку больше, а мне меньше, что моя просфорочка совсем сухая, давнишняя, а у нее свеженькая. А третья говорила, что вот батюшка меня благословил плохо, а вот молодую лучше благословил. Да ей еще что-то и дал, а мне ничего не дал. Что и посмотрел-то на меня совсем неласково, а той улыбнулся. И многое-многое другое говорили. И все на батюшку, будто виноват один он, а не наше завистливое нечистое сердце. Да еще что! Говорить неудобно. Батюшку обвиняли, что он блудник, что в незаконной связи, что где-то у него есть дети. И какое терпение нужно было иметь отцу Тарасию, чтобы все это переносить! Расстраивался, конечно. Скорбел. Даже много-много плакал, что так несправедливо на него нападают, так больно и незаслуженно его оскорбляют. Было бы легче слышать это от неверующих, от чужих, но когда свои духовные дети… Это ужасно!
Имел старец большое внимание и к престарелым людям. Знал, что и они нуждаются в особом попечении духовного отца. Ведь эта вот старушка пришла к нему на исповедь, может быть, в последний раз. Может быть, она завтра умрет. И какой он даст ответ Богу за то, что плохо с ней обошелся, что невнимательно ее исповедовал? Сам Господь, может быть, прислал к старцу человека перед смертью, дабы очистить его покаянием и приготовить к вечной жизни. И старец этого не сделает?
Любил отец Тарасий всех: и малых, и молодых, и зрелых, и престарелых, и девственных, и брачных, и верующих, и неверующих, и ленивых, и усердных, и постников, и невоздержанных, и любящих его, и ненавидящих его — всех любил, как Небесный Отец согревает лучами солнца и злых, и добрых, и праведных, и неправедных.
Батюшка отец Тарасий был на кресте. Этот крест был крестом унижения, страдания и осмеяния. Он бып на том Кресте, на котором был распят и Христос.
***
Дело было в Риме. Одного христианского священника решили бросить зверям на растерзание. «Он совращает людей, особенно юных, в христианскую ересь»,— говорили язычники. И вот он уже стоит на арене цирка, чтобы бесстрашно, с молитвой на устах встретить смерть. В это самое время по улице Рима бежала молодая женщина. Она так спешила, так спешила, будто на какое веселие или на бракосочетание. Подбежав к дверям цирка, женщина пыталась пройти вовнутрь, но ее не пускали. Она умоляла, плакала и говорила: «Я должна умереть вместе с ним». Вдруг она рванулась к двери, оттолкнула стражу и мигом оказалась около священника. «О Боже мой, зачем ты здесь, Мариамна!» — с болью в душе произнес осужденный и пытался скорее обратно проводить женщину. «Нет, отец,— сказала она решительно,— ты учил нас Христовой любви. И если ты, пастырь, полагаешь душу свою за овец своих, то и овцы должны полагать души свои за отца духовного. Позволь мне вместе с тобой умереть за Христа». В эту минуту скрипнула железная дверь, и на арену вышел огромный лев. Сначала он щурил свои глаза на солнечный свет, но когда заметил две беззащитные жертвы, насторожился и… тихо двинулся вперед… Увидев свирепого зверя, священник быстро снял с себя плащ и накинул его на женщину, как бы защищая от злой смерти. Не успел он и сотворить крестного знамения, как почувствовал сильный удар в голову…
Спустя минуту с арены цирка выносили останки двух мучеников, умерших за своего Господа,— священника и его духовную дочь…
***
Это было очень давно. Но непременно это было. Римский воин Никон — славный герой. Он — любимец матери, один у нее. Всю душу своюона отдала ему, любимому сыну. Но сердце матери неспокойно.. Она страдает. Она ночей неспит, молясь о сыне… Никон — язычник. Христианка-мать одного только и хочет, чтобы сын ее Никон стал христианином. И тогда она готова спокойно умереть.
Разразилась страшная война. Несметные полчища варваров, как черные тучи, нахлынули на римлян. Мать провожала своего славного воина на войну. «Никон, сын мой любезный,— говорила она ему,— ты знаешь, сколько слез пролила я за тебя, чтобы ты только был христианином. Но вот ты уходишь на брань, и, может быть, я больше тебя и не увижу. Исполни мою последнюю просьбу. Когда тебе будет угрожать смертельная опасность, огради себя знамением креста, и ты будешь спасен».
…Никон попал в самое пекло войны. И однажды, пробиваясь вперед, он оказался совершенно один среди лютых варваров. Их были сотни, а он — один. Вспомнил тогда Никон совет любимой матери, вспомнил и… первый раз в жизни перекрестился… Вдруг явилась у него неимоверная сила. Он, как лев, стал поражать врагов. Они рвались к нему со всех сторон, пускали стрелы, метали копья, заносили над ним свои смертоносные мечи — Никон был неуязвим. Он разил своих врагов смертельно, и много их тогда полегло вокруг одинокого юного воина. Когда все стихло, Никон ужаснулся. Около него валялись десятки вражиих трупов. Он не мог понять, как это произошло. Сила креста помогла ему! С этой минуты он стал христианином.
***
Великое счастье жить под силою Креста Христова. Носить его на своей груди от самого дня крещения. Носить его в своем сердце до самой смерти. Благоговейно с верой ограждать себя им.
Как часто мы забываем, что мы — христиане, что на нашей груди, как лучшее из всех украшений, сияет крест! Как часто мы неблагоговейно изображаем на себе знамение креста! Особенно же в минуты опасности, скорби, искушений. Потому мы так часто падаем в борьбе, так много страшимся, «идеже не бе страх» (Пс. 13, 5), бываем немощны и раздражительны, а подчас злы, гневливы, невоздержанны и ленивы, что не прибегаем к силе Животворящего Победного Креста Христова. Правда, мы, люди, живем в миру, среди мирских людей, находимся на службе в совсем недуховной обстановке, едем в поезде среди неверующих людей. Как же тут пользоваться крестным знамением? Можно ли свободно креститься? Можно ли на виду у всех людей показывать свою веру? Можно. И нужно. Господь сказал: «Итак всякого, кто исповедует Меня пред людьми, того исповедую и Я пред Отцем Моим Небесным. А кто отречется от Меня перед людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным» (Мф. 10, 32–33).
Потому мы с каждым часом слабеем, остываем, да все прячемся, боимся чего-то, а Бога не боимся.
Когда на воина Никона напали враги, он вооружился не топько мечом, но и силой Креста Христова. Он победил. А когда на тебя, мой милый друг, нападают невидимые враги — злые помыслы, нечистота, блудные мысли, рабская боязнь и прочее, и прочее,— ты стыдишься перекреститься и потому всегда будешь побежден.
«А как же,— скажешь ты,— ведь будут смеяться надо мной, когда увидят, что я перекрестилась». Пусть посмеются, если кому захочется. Пусть поглумятся не ведающие или враги Креста Христова. А другие люди укрепятся в вере, особенно малодушные, слабые. Увидя знамение Креста, они воодушевятся и прославят Бога. Вот так должен поступать истинный христианин, любящий Господа и дорожащий своей верой.
«А если мне грозит опасность, мука, смерть,— скажешь ты,— тогда тоже креститься?» Слушай, что скажу тебе на это. Господь учит, чтобы мы остерегались людей и не шли на явную опасность. Благодарение Господу, что еще такой опасности нет, а когда будет, тогда Господь укрепит нас Своей силой. Если кто настолько слаб, что и вправду боится перекреститься, тогда уж надо прибегать к другому оружию — имени Господа Иисуса Христа. Надо про себя от всего сердца вздохнуть и сказать: «Господи, помоги мне. Господи Иисусе Христе, Сын Божий, укрепи меня».
Как хорошо, надежно, радостно жить и спасаться под святыней Креста Христова, умело пользоваться его силой и метко поражать им невидимых врагов! Какие мы слабые и немощные, но как силен Бог, давший нам непобедимое оружие — Крест Христов. Даже святые отцы приходили в удивление от того, как мудро Господь оградил христианина: где бы он ни был, где бы ни находился, все у него могут отнять, всего он может разом лишиться, но вот знамение креста всегда будет при нем.
В жизни каждого христианина есть крест: крест детства, крест материнства, крест пастырства. А сколько у нас частных крестов: болезни, скорби, неудачи, искушения, грехопадения, немощи, ссоры — и все это кресты, кресты, кресты…
Трудно жилось трем малюткам у чужого дяди. Их любимая мама умерла от тяжелого недуга и непосильного труда. Еще невзлюбила их хозяйка дяди. «Едите наш хлеб, дармоеды»,— говорила она сироткам, да так грубо и зло, что как ножом по сердцу. Не один раз эти малютки забирались в старый сарай и там плакали, плакали о том, что им тяжело жить без мамы. А когда однажды хозяйка озлилась на них и даже одного ударила поленом, детки-сиротки скрылись. Они ушли на могилку матери и стали там жаловаться, что им без мамы очень, очень и очень трудно. «Маменька милая,— в один голос плакали они,— ты нас бросила одних, а нас тетя не любит, ругает и даже бьет… Мы от тебя не уйдем, нам некуда идти, нас никто не любит, никто не жалеет». Плакали детки, плакали и по-детски все ждали, что вот-вот мама придет к ним и им будет совсем хорошо, тепло и спокойно.
Зимнее солнце давно уже село за горизонт. Детки и не заметили, как стемнело. Подул сильный ветер, запела свою песнь вьюга, и деткам сильно-сильно захотелось спать. Сначала им было холодно, а потом они, прижавшись друг к другу, сладко заснули…
Дядя с его хозяйкой поздно хватились ребятишек. Поискали, потужили, погоревали и успокоились. А когда теплое весеннее солнышко приласкало землю, когда тихие его лучи согрели могилку умершей матери, тогда нашли и сироток. Они, как ранние весенние цветочки, лежали, прижавшись друг к другу на могилке мамы, и будто детские слезы еще не высохли на их влажных глазах. Успокоились они навечно, с мамой родной им хорошо стало…
