Секта, в переводе с латыни означает одновременно: «путь, правило, направление, учение, образ мыслей, ложное учение, ересь, шайка». Некоторые из этих значений довольно точно характеризуют то, что по определению представляют собой современные секты. Вступая в ряды секты, человек редко осознает, куда именно он попал. В самой секте используются такие термины как: ашрам, школа, монастырь, институт, братство и др. Что реально происходит внутри этого круга?
Первый признак секты — заоблачные надежды. Первое время, большинство завербованных адептов секты переживают обретение нового смысла, эйфорию, иллюзию роста, движения и ощущение причастности к «тайному» и высоко-продвинутому обществу. Если до этого жизнь была невзрачной, а теперь стала осмысленной, совершенно очевидно, почему сектанту так сложно протрезветь. «Трезвый пьяному не товарищ». Слишком сложно поверить, что новые смыслы – это всего-лишь продолжение той иллюзии, которой жил мирской человек.
Перед новоиспеченным сектантом маячат райские перспективы, которые ему красочно обрисовывают наставники, их лекции и книги. Новичок на этом этапе может взахлеб рассказывать своим друзьям о «школе». Он будет пытаться их привлечь и завербовать. Он будет укреплять иллюзии о собственной скорой божественной реализации, о «спасении» и о процветании учения с его немаловажным участием в этом процессе.
Однако следующий этап характеризуется заметным ослаблением всех первоначальных воодушевляющих переживаний. Адепт секты еще чает надежды, но его устремление к реализации на этом этапе уже практически не подпитывается наставниками. Адепт втягивается в рутину, и становится «бывалым». Все это сопровождается регулярными «сходками» с целью взаимной групповой поддержки мировоззрения членов секты. Если дело происходит в «ашраме», такого рода «подпитка» эгрегорасекты происходит непрерывно, и адепт полностью выпадает из социума.
Другой признак секты — отчуждение от социума. Спустя время, если сектант не сумел душевно повзрослеть и обрести ясность, происходит вырождение. Все первоначальные импульсы гаснут. Личность начинает увядать, делается слабой и податливой. Секта для нее становится суррогатом социума со своими ограниченными законами. И если человек не сумел взрастить духовные качества, все старые мирские реакции начинают проявляться с удвоенной силой. Фанатичные адепты теряют друзей, способность общаться и работать в мирском обществе.
Третий признак секты — паразитирование на адептах. Основные обязанности адепта секты сводятся вовсе не к духовному росту, как он сам мог наивно надеяться, а к сбору пожертвований и бесплатному труду во благо секты. Иногда деньги действительно расходуются на развитие секты, издание книг и покупку новых помещений для практики. Однако большая часть средств, как правило, уходит на прихоти «Гуру». А прихоти эти, чаще всего, далеки от духовных идей, которыми «Гуру» затуманивают умы своих приверженцев.
Сектанская вера зачастую слепа. Человек склонен к поиску Бога во внешнем мире. И образ Гуру, взращиваемый коллективным фанатизмом, для этого дела – очень удобен. Вроде как, вот же он, почти сам Всевышний во плоти. На progressman.ru теме лжеучителей посвящена отдельная статья.
Если ты веришь в просветленность человека перед своим взором, тебя будут охватывать те самые «мистические» переживания. И совершенно неважно, каким в действительности является этот человек. Вера срабатывает. Способность верить в этом смысле является катализатором мистических переживаний. Однако слепая вера неизбежно чревата множеством иллюзий, а по итогу приводит к большим разочарованиям.
В сектах Гуру не выгодно, чтобы рабочие муравьи умели думать. За них думает Гуру. Мировоззрение секты объясняет все, что должен знать ее приверженец. Даже если он не понимает теорию, это не так уж важно. Главное для сектанта – слепо верить. «Куда идет стадо, туда и я». Иногда это напоминает картину известного художника, где слепые люди, держась за руки, затягивают друг друга в овраг вслед за их поводырем. Поэтому, прежде всего, имеет смысл опираться не на сухие догматы, а на собственный опыт. Иначе окажетесь не там, где хотели, а там, куда вас для своей выгоды завел поводырь.
Как отличить иллюзии и слепые верования от реального опыта? К сожалению, в большинстве случаев для неофитов это крайне сложное дело. Иллюзии – на то и иллюзии, чтобы на них покупаться и обманываться. Опыт рождает опыт. Путь к знанию начинается из тумана неведения. Поэтому секты существуют и развиваются.
И все же есть учения и учителя, от которых можно получить полезную применимую на практике информацию. И даже внутри секты сомнительного содержания иногда обучают «рабочим», эффективным практикам. Взрослая душа отличает зерна от плевел и движется дальше. Настоящий учитель сделает все, чтобы искоренить зависимость от его присутствия и учения. Душевно зрелый человек ходит на своих ногах, и смотрит на мир своими глазами.
Признаки секты
1 Заметная текучка кадров. Если состав постоянно меняется, значит, что-то не то, нет устоявшейся традиции, люди разочаровываются и уходят.2 Вымышленные учителя, у которых якобы учился основатель секты.3 Множество разных проектов, которые превозносятся, как счастливое, светлое будущее при коммунизме.4 Множество учений, техник и практик под одной крышей. Это может быть оправдано, но в истинной традиции такого скакания не происходит.5 Многочисленные названия секты, которые сменяются год за годом.6 Если возникает ощущение, что вместо духовного развития от вас реально ожидают лишь «пожертвований» и бесплатного труда, это явный признак паразитирующей на своих адептах секты.7 Если глава превозносит сам себя, чуть ли не как сына Бога, тоже есть над чем задуматься.8 Надо бы понимать, что четкого критерия того, что является сектой нет. В глазах отцов церкви все прочие духовные направления – сектанское зло, потому что конкурируют с путем, который они почитают единственно истинным. То есть секта – необязательно что-то объективно плохое и вредное. Таковой она становится лишь от неудачного применения.
© Игорь Саторин
Другие статьи по этой теме:
- Информационные сферы, школы и прохождение этапов развития
- Роль учителя на пути
- Маятники и освобождение от страданий
***
Вопрос. Не так давно в Сети появился фильм об о. Иоакиме Парре. Расскажите, пожалуйста, о нём, поскольку этот фильм, насколько я понял, имеет отношение к Центру сщмч. Иринея Лионского.
Ответ. Этот фильм имеет опосредованное отношение к нашему Центру. Он возник независимо от нас (почти независимо). Год назад в Москву из Америки приехал священник Михаил Владимиров, который нашёл меня и сказал, что он хочет со мной переговорить по одной важной теме. Когда мы встретились, то он сказал, что есть проблема с архимандритом Иоакимом Парром, про которого я знал только понаслышке: знал только, что он есть, и отзывы были очень хорошими. И о. Михаил мне рассказал, что был духовным чадом о. Иоакима Парра, что у него была едва не разрушена семья и возник целый ряд проблем, которые освещаются в фильме. Он кратко рассказал об этом, а также о том, что о. Иоаким Парр, по его сведениям, связан с американским оккультным орденом, который назывался «Holy Order of Mans», т. е. «Святой орден Менса», про который я знал. Этот орден существовал в Калифорнии, потом перешёл в Православие, но при этом очень странно: сохранив свою структуру, сохранив какие-то свои особенности. Не то чтобы я специально этим занимался, просто знал, что в Америке такая проблема есть. Особо я в это не вникал, поскольку у нас этих проблем нет (хватает того, что у нас есть, куда нам заниматься ещё и американскими проблемами).
Единственно, когда я был в паломничестве на Аляске 9-10 лет назад, то там как раз один из выходцев из «Святого ордена Менса» основал свою академию (в фильме про него есть). И мне там, в епархии, сказали, что это какое-то странное заведение, очень похожее на сектантское. И я пошёл туда посмотреть, уж коли я там был. Действительно, оно произвело на меня очень странное впечатление. Там всё очень жёстко контролировалось. При этом они, всё время потирая руки, говорили, что вот, мол, про нас все говорят, что мы сектанты, но нет, у нас всё совершенно свободно, наоборот, мы ведём социальную работу, и не знаем, почему про нас так говорят. Но сейчас иеромонах Паисий, который там руководит, арестован за педофилию, и идёт расследование. Расследование очень серьёзное — эта академия закрыта.
Когда о. Михаил рассказал мне о проблемах, связанных с архимандритом Иоакимом Парром, я сказал, что не владею темой, но если он напишет материал, то я этот материал посмотрю и, если он будет убедительным, то опубликую. С этим он уехал назад в Америку, а потом он мне прислал фильм (т. е. вместо того чтобы написать материал, он снял фильм). Когда я посмотрел фильм, он показался мне очень убедительным, и я разместил его у нас на сайте и на форуме. Вот такое отношение он имеет к нам. К его производству я совершенно никакого отношения не имею. Исследовательская работа там проделана очень серьёзная, потому что создатели фильма, действительно, подняли документы. Что касается связи о. Иоакима со «Святым орденом Менса», то прямых документов об этом они не нашли — уже просто потому, что орден был засекреченный. Но параллели, которые там проводятся, указывают на это, т. е. имеются косвенные доказательства, по-моему, вполне убедительные. Кроме того, они показывают, что архимандрит Иоаким просто лжёт: о своей биографии, о времени своего пребывания в монастыре, о своём образовании и так далее. Они показывают, что это не так. А ведь это всегда проблема, если человек, особенно архимандрит, в публичных лекциях заявляет что-то о себе, например, что он то ли 40, то ли 50 лет был монахом, в то время как постриг он принял, скажем, 15 лет назад; когда он заявляет, что много лет был монахом на Афоне и вернулся в Америку по благословению афонских старцев, а на самом деле, на Афоне он был только с паломнической поездкой, прожил там всего несколько недель, никогда монахом ни одного монастыря не был, и у него в принципе нет опыта монастырской жизни (т. е. всего, о чём он рассказывает). Тогда, действительно, возникает вопрос о том, насколько он вообще может быть духовным руководителем.
Уже после того, как о. Михаил со мной встретился, я стал обращать внимание на деятельность архимандрита Иоакима, и меня поразило одно его высказывание, очень сектантское по духу. Оно буквально следующее: если у вас нет духовного отца, то вашей жизнью руководит дурак, и этот дурак вы сам. Это, по-моему, довольно странное высказывание. Кстати, я с тех пор всё пытался узнать, кто же является духовным отцом самого архимандрита Иоакима Парра. До сих пор не отыскал.
***
Вопрос. Вы назвали некоторые признаки, по которым организация может быть идентифицирована как секта. А такое сообщество, как «Анонимные алкоголики» (анонимные наркоманы и прочие)? Устойчивое восприятие (неофициальное), что это организации сектантского рода. Даже прошла такая информация о руководителе одного из обществ, игумене Ионе (Займовском), что он не смог защитить диссертацию об используемом там методе «12 шагов» из-за неоднозначного отношения к нему. Что вы можете сказать о статусе таких сообществ?
Ответ. Я мало что могу сказать об этом, потому что я мало этим вопросом занимался и своего мнения у меня на этот счёт нет. Я слышал разные мнения. Единственно, что отец Иона не член «Анонимных алкоголиков». Есть метод «12 шагов», который используют для того, чтобы человек перестал пить или колоться. Этот метод могут использовать и сектанты. О. Иона очевидно не сектант, тем не менее, он этот метод использует и добивается вполне нормальных результатов. То есть это оболочка, а чем её наполнить, наверное, зависит от конкретного человека. Но, возможно, я ошибаюсь — опять же, потому что я просто физически не успеваю этим заняться, слишком много всего со всех сторон. Большего я, к сожалению, не могу сказать. Мне кажется, что основной принцип этих «12 шагов» в том, что, для того чтобы не пить, человек должен всё время встречаться с такими же алкоголиками и обсуждать то, как они не пьют. Но, наверное, лучше, чтобы они обсуждали, чем то, чтобы они пили. В этом, вроде бы, ничего плохого нет. Понятно, что там действуют некие социальные механизмы, например: «Мы там с Василь Петровичем говорили, что до послезавтра продержимся, ладно уж, додержусь до послезавтра, а там с Василь Петровичем это обсудим опять». Не знаю, я совсем в этом не специалист.
***
Вопрос. Часто на исповеди люди рассказывают о родственниках (жёны о мужьях, мужья о жёнах, отцы о дочерях и т.д.), которые попадают в секты. Как быть, как противостоять этому? Мы понимаем, что тут какие-то духовные советы не работают, потому что секты часто никак не связаны с христианством. В этой связи хотелось бы попросить, может быть, каких-то юридических советов. Есть ли возможность обращаться в Ваш центр за помощью, за консультацией?
Ответ. Безусловно, посылайте к нам в Центр. У нас на сайте iriney.ru телефон указан. Только предупреждайте, чтобы люди сразу не приезжали, потому что у нас примерно два с половиной сотрудника, и всегда лучше прежде написать по электронной почте или позвонить по телефону, чтобы договориться о встрече. Часто очная встреча даже не требуется, достаточно консультаций, которые мы даём по телефону. В телефонном разговоре можно обсудить основные вопросы.
Что касается людей, которые приходят за помощью, когда близкий попал в секту, то, наверное, в конечном счёте главный выбор должны делать они. Есть выбор, который за них никто не может сделать. Существует какая-то точка невозврата, когда человек чувствует, что всё, он больше не может, эта ситуация больше не может продолжаться. Тогда он сам делает вывод о том, что семья распалась и он больше не в состоянии эту семью продолжать. Если же человек всё-таки хочет бороться, имеет силы, возможность, любовь, дерзновение бороться за своего близкого, то тогда направляйте к нам для того, чтобы определить, что можно предпринять, какие шаги следует сделать.
Но, опять же, если семья распадается… Знаете, часто бывает два альтернативных варианта, и люди хотят и того, и другого, хотя и то, и другое невозможно. С одной стороны, они хотят бороться за близкого, а с другой стороны — обличить секту и предупредить других об опасности. Обычно и то, и другое не получается, потому что, если они начинают выходить на журналистов и публично обличать секту, то это отношения с близким ухудшает. Поэтому, когда люди нам звонят, я всегда говорю, что вы должны выбрать, и какой бы выбор вы не сделали, мы вас поддержим. Потому что обличить секту и предупредить других об опасности — это очень хорошо, но имейте в виду, что борьбу за вашего ближнего вы тогда, скорее всего, проиграете, или, во всяком случае, на долгое время ваши отношения сделаются намного хуже. Если вы готовы на это — пожалуйста. Конечно, мы хотели бы, чтобы как можно больше информации об этой секте распространилось. Журналисты всегда хотят, чтобы был человеческий фактор, поскольку любая телевизионная передача, любая статья в средствах массовой информации стремится отталкиваться от конкретной истории; там всегда нужны новые пострадавшие. Поэтому мы возражать не будем, но ваш близкий для вас важнее. Решайте, и давайте думать, что можно сделать, как бороться за ближнего. Если не удастся, то, собственно, к средствам массовой информации всегда можно обратиться. Поэтому, если семья распадается, а человек хочет каким-то образом других людей предупредить, то тоже направляйте к нам. Журналистов всегда новые истории интересуют, и профилактика — тоже очень важная часть противосектантской борьбы.
Главное в борьбе за своего близкого, за члена семьи, который в секте, — это так или иначе сохранять с ним отношения. Пока сохраняются отношения, то имеется возможность человека вытащить из секты. Если отношения разорваны, то эта возможность утрачивается. Основное в наших консультациях — это то, что мы рассматриваем ситуацию и ищем способ, как сделать так, чтобы отношения сохранились. Дальше рано или поздно настаёт момент, когда человек становится способен что-либо услышать. Когда человек только попал в секту, он ничего не слышит: у него всё замечательно, эйфория, он опьянён (это называется «фаза медового месяца»). Но потом какое-то разочарование в секте наступает. Любой контроль сознания всё равно не может быть стопроцентным, потому что Бог создал человека свободным, и никакая секта не может эту свободу подавить. Поэтому человек сталкивается с какой-то несправедливостью, неизбежно сталкивается с ложью, и в какой-то момент он начинает понимать, что что-то не так. Когда у него сохранились отношения с семьёй, с близкими и он помнит о том, что близкие готовы ему помочь, то он как-то подсознательно начинает к ним тянуться. Если удастся этот момент поймать, то можно пробудить его разум. А когда у него этих отношений нет, если у него эти отношения разорваны, то он сам в себе все сомнения подавляет, потому что ему уже некуда идти, некуда деваться. И дальше он делается ещё более фанатичным приверженцем секты. Общий принцип такой.
***
Вопрос. Где та черта, когда организация, которая занимается личностным ростом или ещё какие-то проблемы решает, становится сектой?
Ответ. Вы знаете, сам по себе личностный рост — это уже какое-то странное представление.
Тренинги и семинары бывают двух–трёх типов. Скажем, есть профессиональные тренинги, где вас учат продавать холодильники. Это понятно: есть, например, три тренинга, где вам объяснят характеристики холодильника, на что обращать внимание, на что не обращать, как его, извиняюсь, впарить покупателю, но результат очевиден: раньше вы не умели продавать холодильники, а теперь умеете.
Есть тренинги лечебные, которые проводит клинический психолог со своими пациентами, т. е. с людьми, которые к нему ходят на приём. Опять же, можно с той или иной системой психологии соглашаться или не соглашаться, но в любом случае человек знает людей, с которыми он проводит тренинги, и такие тренинги всегда проводятся с очень небольшим количеством людей (важно, что это люди, которые заранее хорошо знакомы психологу, т. е. он знает, что им можно, чего нельзя, какие нагрузки они могут перенести, какие не могут; что проводит тренинг именно клинический дипломированный психолог). Определённый положительный результат они могут дать.
А те тренинги, которые приглашают всех и обещают всё, уже изначально недобросовестные. Конечно, они могут быть разными по степени деструктивности воздействия: есть очень деструктивные, есть не очень. Тем не менее, само понятие «личностный рост» — ничем не измеримое. Я думаю, опять же с точки зрения Православия, личностный рост — это может быть то, что мы называем духовным ростом. Но он явно на тренингах никак не достигается, это нечто совсем другое. Само по себе понятие «личностный рост» для нас очень туманно и расплывчато.
***
Вопрос. Как приходские миссионеры могут выстроить свою противосектантскую работу с точки зрения противодействия сектам, которые находятся поблизости от наших храмов, а также с точки зрения профилактической работы с прихожанами, чтобы они в секты не попадали? И можем ли мы обращаться к вашим сотрудникам по юридическим вопросам, потому что наверняка какие-то проблемы возникнут, если мы начнём что-то серьёзное делать?
Ответ. Прихожане всё-таки редко попадают в секты, разве что в какие-то псевдоправославные. Если только им расскажут про какого-нибудь удивительного старца, они поедут в паломничество, а там: «Есть тут у нас один редкий-редкий старец, живёт в лесу, молится колесу и кого хочешь вымолит перед своим колесом». Это как раз такие секты, в которые прихожане могут попадать, но это лечится только православным образованием, неким умением различать духов. Страшилок очень много, пугают всё время, а запугивая, действуют.
К нашим юристам вы, безусловно, обращаться можете. Единственно, я хочу сказать, что у нас сейчас в основном помогает два юриста. Очень важно было бы, чтобы новые юристы подключались, потому что они, конечно, стараются, но поскольку вся противосектантская работа добровольческая, жалования они за это не получают, а людям тоже нужно как-то зарабатывать и кормить свои семьи. Поэтому у каждого есть определённое количество свободного времени, больше которого они не в состоянии помогать. Поэтому очень важно подтягивать новых юристов. Сейчас, к счастью, проблемой заинтересовалась «Лига безопасного интернета», у них тоже есть свои юристы. Они проводят семинары по этому вопросу. «Лига безопасного интернета» вначале занималась тем, что создавала фильтры против порнографии, педофилии и прочего опасного интернет-контента, а сейчас они разрабатывают противосектантские фильтры, чтобы дети, которые заходят в Интернет, не попадали на сектантские сайты. Понятно, что стопроцентный фильтр создать сложно, но, во всяком случае, их постоянно улучшают, и большую часть сектантских вербовщиков удаётся отсеивать.
***
Вопрос. Александр Леонидович, Вы озвучили, что у вас штат «два с половиной» человека. Это, конечно, очень тяжело. Может быть, как некое предложение: в Москве есть викариатства, а каждому священнику подчас бывает очень тяжело владеть всеми необходимыми знаниями в этой области. Но, может быть, на базе викариатств назначить, выбрать хотя бы по одному человеку для того, чтобы они прошли курсы, после которых они смогли бы, скажем, на определённой территории оказывать помощь. Чтобы приходы в таких ситуациях могли направлять людей к человеку более знающему, более совершенному, потому что неоднократно и ко мне на исповедь приходили люди, подчас родители пострадавших, и просили о помощи. Я рекомендовал Ваш сайт, Вашу книгу «Сектоведение», цикл передач «Тайны ложных учений» — это, действительно, большая помощь. Но ощущается огромная нехватка литературы. В имеющейся информации очень сложно ориентироваться. А так, если бы в викариатстве был человек сведущий, тесно сотрудничающий с Вами, к которому можно было бы направлять людей, а если он не сможет решить проблему, то тогда уже направлять к вам… Не планируется ли в дальнейшем такое расширение работы вашего Центра, скажем, открытие филиалов иных городах? Позвольте поблагодарить Вас за Ваши труды.
Ответ. Спасибо большое! Мы только и мечтаем, чтобы всё расширялось, потому что абсолютно не хватает ни людей, ни времени, ни сил. Если будет такое решение, то мы, все наши два с половиной человека, будем только приветствовать это. Но проблема в том, что чаще всего это не получается. Если человек, действительно, начинает заниматься сектами, то решает это сам или по каким-то жизненным обстоятельствам так складывается, но сверху назначить чаще всего не выходит. Назначают, и остаётся он номинальным представителем, которого это мало волнует. Понятно, что есть не только наш Центр, есть РАЦИРС (Российская ассоциация центров изучения религий и сект), в которые входит примерно 30–35 организаций с разных концов России, но из них активных — около 10. Остальные что-то тянут по мере необходимости. Притом, что это всё в разных формах: есть отдельно зарегистрированные организации, есть просто отдельные лица, есть миссионерские отделы тех или иных епархий, которые этим активно занимаются. Но в конечном счёте опять всё упирается в финансирование. Через наш Центр прошло очень много людей, которые стали или могли бы стать хорошими специалистами. Но до тех пор, пока он молодой, студент, и ему мало нужно, он этим с увлечением занимается. Потом он женится, появляются дети, нужно детей кормить — соответственно, остаётся всё меньше и меньше времени на добровольческую работу, и, в конце-концов, человек отпадает и занимается чем-то другим. За 24 года существования нашего Центра таким образом 10 очень хороших специалистов мы утратили.
Дата последнего изменения: 12.06.2016
